На самом деле имел место прозаический сюжет. Совсем не святой Петя дал еще более не святому Мише гражданство, действуя не вполне по букве закона, но руководствуясь госдарственным интересом, общественной поддержкой этого шага и собственным эгоистическим стремлением к успеху. Причем, такое действие невозможно себе представить без джентельменского соглашения о том, что Миша будет использовать полученное гражданство для проведения реформ, а не для организации бунта, направленного на свержение Пети. Миша это соглашение нахально нарушил: реформ не проводил, а бунт организовывал. Как и всякий живой человек (а не фантом, живущий только в воображении российских либералов) на его месте, Петя, после долгого терпения, посчитал себя свободным от выполнения соглашения, нарушаемого другой стороной по всем пунктам. Вспомнил, о том , что таки буква закона была нарушена, а мотивы для продолжения этого нарушения перестали быть актуальными.
Всякое другое поведение Пети было бы самоубийственным идиотизмом, а Петя на идиота не похож. Последним он сильно отличается от российских либералов.
